Возвращение в лежащий меж гор пепла город

Если твой родной город был в течение многих лет своеобразной персоной нон грата среди местных самоуправлений, нужно взять инициативу в свои руки и доказать обратное. Чем самоотверженно и занялся режиссер и организатор фестиваля Mägede Hääl («Звук гор») Ивар Мурд. В феврале этого года Ивара наградили титулом «Деятель года Ида-Вирумаа». Впервые состоявшийся прошлым летом в Кохтла-Нымме в Эстонском шахтерском музее фестиваль стал первым столь крупным андерграундным мероприятием в регионе. Идея зародилась в голове Ивара, выходца из Кохтла-Ярве, затем к нему присоединился земляк господин Рауль Саареметс, и в середине июля народ уже мчался на поезде в сторону шахт, чтобы послушать разнообразную музыкальную программу, посмотреть под землей фильмы и посетить музей, нацепив каски и вообразив себя шахтером. Учитывая нынешние и уже осуществленные проекты Ивара, среди которых документальные ленты о Кохтла-Ярве, об американском экспериментальном музыканте SUPERSTAR & STAR и об R&B продюсере Уку Кууте, кажется, что настало время расспросить его об этом всем более подробно. Читайте ниже переведенное и немного дополненное интервью Ивара Мурда для газеты Müürileht.

Ты как-то сказал, что Кохтла-Ярве — это самое интересное место в Эстонии. Если отбросить тот факт, что ты там родился, то почему у тебя такое мнение?

Самая интересная часть какой-либо истории, места или темы нередко та, которую инстинкт сначала велит не замечать, куда вроде как не стоит ехать — не трожь! Кохтла-Ярве — это место своеобразной встречи двух культур. Городской пейзаж там по-настоящему своеобразный. И то, как там смотрят на вещи, своеобразно. Предлагаемые там решения для таких болевых точек, как интеграция, расслоение и так далее, не обязательно всегда верны, но это место как будто не напоминает никакого другого.

Ты всегда так считал или понял это только в последнее время?

Скорее в последнее время. Мне кажется, что многие выходцы из Ида-Вирумаа, будучи молодыми, в каком-то смысле стесняются своего происхождения. Тебе говорят, что ты из города наркоманов. И нужно самому дойти до того, чтобы понять, что место это на самом деле классное!

Многие твои проекты связаны с родными местами. Прошлой осенью состоялась премьера документального фильма о Кохтла-Ярве «Горы пепла» (ориг. «Tuhamäed»). Второй год подряд ты организуешь фестиваль «Звук гор». Как возникла эта идея?

Во время съемок фильма «Горы пепла» мы вместе с оператором Мадисом Луйге месяцами находились в инкубационном состоянии — работа над документалкой зачастую включает в себя просто ожидание. Способов как-то интересно провести время не было, но при этом я заметил, что вроде как там возможно все — никто тебе напрямую никаких ограничений не устанавливает относительно того, где можно зависать, а где нет. Было соответствующее пространство, чтобы подумать и дать простор фантазии. Мысль зрела, и благодаря проекту SUPERSTAR я познакомился с Раулем Саареметсом, поделился с ним, тоже парнем из Кохтла-Ярве, своими соображениями — так все и началось.

Местные приняли «Звук гор» с распростертыми объятиями? Насколько много тебе, например, пришлось убеждать местное самоуправление?

В Ида-Вирумаа чувствуется, что люди благодарны, если там что-то происходит. Денежная мотивация не всегда является причиной начать что-то делать. Там здорово, и есть необходимость и потребность. Мы когда-то снимали в Кохтла-Нымме видео для группы Holy Motors, работники культурного центра заказали нам за свой счет солянки. Чтобы получить разрешения, конечно, придется побегать, и лица у всех усталые, но в них есть любопытство. В Таллинне такого больше не встретишь.

Да, возможно, несколько решений, которые пробовали реализовать в Ида-Вирумаа в области интеграции или развития, просто провалились, и я считаю, что это породило некоторый пессимизм относительно того, что из этого места никогда ничего путного не выйдет. Выйдет, если смело взяться за дело. Публика есть, люди заинтересованы. Они согласны работать с нами по выходным ради того, чтобы фестиваль состоялся. Они понимают, что это круто. Известность растет, сюда приезжают люди. Один шаг ведет к другому, и затем может произойти реальное развитие. Мы ведь не впариваем какую-то чушь.

В прошлом году местные немного помогали в организации фестиваля, и в этом году вы привлекли их снова. Все в конце концов остались довольны?

Мне нравятся мероприятия и вечеринки, и в тех случаях, когда я имею к ним отношение, я стараюсь делать все так, чтобы не было жанровых или культурных границ, а получился в каком-то смысле народный праздник (начинает смеяться). Хипстеры, местные и другая публика — все вперемешку. Это помогает опровергнуть распространенные в Эстонии предубеждения, например, о том, что в Таллинне живут исключительно люди, которых абсолютно не волнует, что происходит в Ида-Вирумаа, и наоборот, что в Ида-Вирумаа все наркоманы и любят Путина. На самом деле все не так ужасно, но понять это можно только воспользовавшись реальным случаем соприкоснуться с этими людьми. Тогда становится ясно, что на самом деле все мы прутья одного веника — и ложные представления исчезают. Если хочешь что-то инициировать, то лучше всего найти совместные решения и дать живущим там людям понять, что они классные, что мы ценим то, что подобное место вообще существует. Не нужно ничего глобального — достаточно пары слов или намека. Заметные глазу изменения в установках происходят быстро. Выбрав что-то, чему ты решаешь посвятить свое время, ты можешь повлиять на развитие многих вещей, и скорее в положительную сторону.

У вас на фестивале довольно много исполнителей из России. Как вы их находите?

Мы стараемся приглашать много артистов и групп, где играют местные русскоязычные, чтобы предоставить им платформу для интеграции и выхода на новую публику. Нас поддерживает Фонд интеграции, а они убеждены, что если собрать людей в одном пространстве, то это поможет развеять ложные представления. И это действительно хорошо чувствуется — позитивное влияние проявляется очень быстро. Если мероприятие достойное, то это происходит само собой. Ты просто должен предоставить возможности для этого.

В этом году вы организовывали для гостей фестиваля поездки в разные части Ида-Вирумаа?

В прошлом году мы этого не делали, и люди ездили и смотрели разные места сами. Большинство посетителей были не из Ида-Вирумаа, но были и такие, кто родом оттуда, но уехал. В этом году нашей целью было сделать так, чтобы на фестиваль можно было приехать без машины и при этом посмотреть все самое классное. Мы сотрудничали с горуправой Силламяэ: там можно было посмотреть инсталляцию и посетить дом культуры. Сделать фотографию на фоне огромного портрета Сталина. Купить рюмку водки или чашку чаю с баранками. Еще был организован выезд на карьер Айду, где, кстати, через пару лет будет достроен огромный центр водных видов спорта. В карьере была официально благословлена собственная пивоварня фестиваля и выступали диджеи. Все это отличные идеи. И это одна из основных причин, почему я вообще хотел всем этим заниматься. Подобное развитие и новые темы будут реализованы в любом случае, но хорошо бы, чтобы это не были тяп-ляп типовые решения, а чтобы у развития Ида-Вирумаа было лицо Ида-Вирумаа. Именно этому мы и стараемся поспособствовать.

В Нарве этим летом у тебя реализовался еще один проект…

Да, в августе совместно с IDA Raadio мы привозили детройтский дуэт Dopplereffekt для выступления на «Narva Urban Lab 2018». Очень круто, что было организовано мероприятие, в ходе которого сопоставляли два постиндустриальных приграничных города — Нарву и Детройт. Это сделало возможной дискуссию, которая иначе никогда бы не случилась. Например: как сделать город с уменьшающимся населением более многогранным? Откуда растут ноги у присущего местным жителям пессимизма, в то время как интерес к их городу все возрастает?

Какие твои любимые места в регионе?

Мне нравится ездить на Чудское озеро и на огороды. Карабкаться по горам и шляться по заброшенным индустриальным районам. Открытий можно сделать в избытке. Если пойти гулять по такому месту как Вийвиконна, то там в лесу есть дорога, ведущая к абсолютно сюрреалистичному деревянному дому на холме, который выглядит, как избушка на курьих ножках из русской сказки. С точки зрения киношника в этом регионе очень много вдохновляющих и визуально уникальных вещей. Однажды я искал подходящую натуру для съемок рекламы — требовалось найти в Эстонии место, которое выглядело бы, как индустриальная улица в Манчестере. Нигде ничего подходящего не было, а вот построенные в 30-е годы шахтерские парные дома в Кохтла-Ярве выглядели как раз так, как надо. Архитектурная часть и природа, эти пляжи у скалистых берегов… Советую приехать и полюбопытствовать, взять машину и свернуть с протоптанной дорожки…

Ты упомянул, что тебя как кинорежиссера Ида-Вирумаа очень вдохновляет. Успел уже найти там для себя какой-то новый материал для фильма?

Тема Ида-Вирумаа живет в моем сердце давно, с детства. В каком-то смысле я ее для себя проработал. Возможно, об этом будет еще какой-то проект, но предсказывать не берусь. Сейчас меня вдохновляет музыка и связанные с ней истории. Вливаюсь в этот мир, и это невероятно интересно.

В центре твоих фильмов всегда красочные и своеобразные герои. Сейчас помимо всего прочего ты снимаешь фильм об американском музыканте SUPERSTAR & STAR, Невилле Лоуренсе (Neville Lawrence). Как продвигается работа над фильмом?

Невилл сейчас в своем втором мировом турне, которое опять охватывает только Европу (смеется). Если в первый раз мы очень много помогали ему с тем, чтобы сдвинуть все с мертвой точки, то на сей раз тур организовал агент и все работает само. Мы продолжаем снимать. Ездили вместе с ним в Лиссабон и оттуда поехали в Эстонию. Я не сдаюсь, потому что тема стоящая и герой такой прекрасный. Все любят сравнивать подобные музыкальные фильмы с «В поисках Сахарного человека», но это не одно и то же. Мы имеем дело с андерграундом. Невилл теперь сам со всем справляется. Он только что побывал на фестивале Red Bull в Нью-Йорке, где выступал с такими артистами, как Джон Маус и Томми Райт III. Я общаюсь с ним. То, каким образом у него все развивается, как он встает на ноги — это вселяет надежду и греет сердце. Когда мы только начали заниматься SUPERSTAR’ом, у него были крайне радикальные консервативные взгляды, но после первого турне он перешел на сторону радикального либерализма (смеется). В своем роде он экстремист. Но если оказать человеку небольшую поддержку, подтолкнуть его к выходу на сцену, а там он получит признание, то все это окажет огромное влияние на его мировоззрение. Он люто ненавидел геев, но после нескольких выступлений в гей-клубах увидел, что у нас ни у кого с этим вопросом проблем не возникает, а ведь мы все нормальные люди. Теперь он поддерживает права геев. Вот такие маленькие шаги.

Ты также работаешь над фильмом о рано ушедшем из жизни Уку Кууте. Как ты познакомился с Уку?

Я наткнулся на его музыку в SoundCloud абсолютно случайно и подумал: «Господи, неужели никто другой о ней не знает!» На самом деле прекрасно знали — в Эстонии Уку был очень известным человеком. Я увидел, что у него нет ни одного клипа. Подумал, что можно было бы что-то для него сделать, и связался с ним. Я не знал, что он болен, и сначала он мне долго не отвечал. Он не мог писать, потому что боковой амиотрофический склероз уже сильно развился. Но в какой-то момент у него появилась клавиатура, на которой можно печатать при помощи взгляда, и мы начали общаться. Тогда я чуть больше узнал о его истории: о склерозе, о том, кто его мама… Пришел к выводу, что это тема для документального фильма. Было это около двух лет назад. Все эти проекты занимают очень много времени. Исследовательская работа и прочее. Я очень рад, что познакомился с Уку и смог так много пообщаться с ним. Когда фильму дали зеленый свет и мы начали развивать идею, я сказал ему, что хотелось бы в конце фильма вставить кадр с ним на Сааремаа, потому как в противном случае фильм будет состоять лишь из архивных материалов и наших реконструкций прошлого. Мы сняли эти кадры, и оказалось, что это был последний раз, когда Уку выходил на улицу. Этот проект очень дорог мне. Мы также снимали в Лос-Анджелесе и общались с такими музыкантами, как Dâm-Funk, Benedek и Мария Миневра, которые рассказывали о том, что музыка Уку для них значила. Очень вдохновляет то, как люди открывают для себя какие-то вещи, которые к тому же созданы эстонцем, и те становятся для них золотым фондом. Музыка Уку оказала влияние на очень многих людей, работающих в похожем жанре. Насколько много это значит и насколько тем самым он представлял Эстонию? Как я понял, творчество Уку — это, в принципе, единственное, что известно японским хипстерам о нашей стране. Именно такую романтичную картину я и запомню… Он нашел свою нишу, и для ее публики он представляет большую ценность. Если говорить об эстонских исполнителях, имеющих вес за рубежом, то Уку, безусловно, стоит во главе их.

Почему твой фильм по большей части базируется на архивных материалах?

Так как в 90-е Уку работал монтажером и был активно задействован в кинопроизводстве, имеются детальные архивные материалы того времени. Советую всем зайти на YouTube и набрать «Digital Show Uku Kuut» — это что-то типа получасового ток-шоу, где в гостях, например, Нэнси Химма и другие музыканты. Сделано это в очень своеобразном стиле. И в своем фильме я стараюсь рассказывать историю, используя почерк самого Уку, хочу, чтобы у фильма было лицо Уку.

Как Уку отнесся к тому, что о нем делают фильм?

Ему было очень приятно. Рад он был и тому, что играть его будет Райн Толк. В каком-то смысле самая интересная часть этой истории — это все то, что происходило в 90-е в маленькой Эстонии, где все друг с другом соприкасаются. 90-е и то, как из музыканта Уку стал бизнесменом — это тоже по-своему любопытно и отражает развитие общества в целом. И в этом нет ничего зазорного, потому что выжить музыканту в Эстонии до сих пор сложно. Приходится различными средствами добывать хлеб насущный.

Что, по твоему мнению, служит хорошим фундаментом для документального кино?

У докфильма есть отличное качество — он никогда не может быть ремейком. Ты вынужден постоянно держать глаза открытыми и отталкиваться от того, что тебе дают. Подобные ограничения могут быть очень освобождающими. Сами проводите параллели с Ида-Вирумаа… Решения не в прошлом.