Макс Костенко и совершенство простых форм

Когда мне сказали, что на таллиннскую конференцию разработчиков видеоигр GameDev Days 2019 приедет выступать Максим Костенко, то я не поверил. Макс — суперзвезда российской сцены компьютерной графики, и многие мечтают повторить его историю успеха. Он создал персонажей для «Мумии» 2017 года, «Фантастических тварей», «Подводной эры» и «Покемон. Детектив Пикачу». При этом Макс живет со своей семьей в подмосковном городе Подольске и у него нет специального художественного образования. Сперва он самостоятельно обучился веб-дизайну и стал работать в дизайн-студиях, затем начал заниматься цифровой иллюстрацией и ушел на фриланс, рисовал рекламу, и тут его заметили в киноиндустрии. Так случайно и в то же время закономерно — учитывая то, сколько времени Макс провел и проводит, совершенствуя свои умения, — и началась голливудская карьера обычного парня из Подмосковья. Мы побеседовали с Максом о буднях художника и о позиционировании этой профессии в современном мире.

Как ты оказался на таллиннской конференции GameDev Days?

Случайно. После выхода «Фантастических тварей» мне стало интересно, а что будет, если я выложу какой-нибудь свой рисунок из скетчбука в Facebook и предложу его купить. Так я устроил миниаукцион, рисунок купил Денис, владелец студии визуальных эффектов из Эстонии. Впоследствии он пригласил меня выступить на конференции.

Ты живешь в Подольске. Думаю, читателям ПЛУГа название этого российского города ничего не говорит. Я выяснил, что в советское время у вас прошел легендарный рок-фестиваль и что сейчас много людей занимается наукой.

Да, в 80-е был легендарный фестиваль. Это индустриальный город, у нас много заводов. Здесь работал большой завод «Зингер».

Ты семейный человек, у тебя есть дети. Приходилось ли тебе принимать карьерные решения, обусловленные потребностями семьи, а не творческими желаниями?

У меня такого выбора никогда не было, потому что когда появились дети, я уже был фрилансером. Когда я решил уйти на фриланс, у меня сразу дела пошли в гору. Единственный вопрос, который до сих пор актуален для нас, это переехать куда-то или не переехать. Но каких-то больших решений, связанных с семьей, мне не надо было принимать.

Для многих художников это принципиальный вопрос: многие предпочитают отстраняться от семейной темы, чтобы сохранить свободу перемещения, свободу принятия решений.

Я изначально не такой человек. Я всегда балансирую. С одной стороны, когда я рисую, я нахожусь в каком-то другом мире, но, с другой стороны, я не могу постоянно в этом находиться. То есть я не могу долго общаться с другими художниками — становится слишком приторно, когда разговоры постоянно ведутся об искусстве. Для меня очень важно, чтобы я мог иметь мгновенный доступ к детям. Когда я сижу работаю, я должен через каждый час прибегать и видеть свою семью. Сейчас я не представляю себя работающим в офисе восемь часов и видящим свою семью по субботам и воскресеньям.

В одном из своих интервью ты говорил, что в подростковом возрасте ты стеснялся перед своими друзьями своих художественных наклонностей. Если бы ты был свободным художником, не добившимся финансового успеха, то стеснялся бы ты и сейчас своего статуса?

(Смеется). Не совсем так. Я не то чтобы стеснялся перед своими друзьями. Скорее в семье не было поддержки и какой-то творческой подпитки. Перед друзьями я не стеснялся, даже наоборот: когда я в школе рисовал, все говорили «о, круто рисуешь!». Я имел в виду, что ни с чьей стороны я не чувствовал поддержки, что этим можно заниматься всерьез.

Как сейчас твои старые друзья воспринимают твою ситуацию? Они понимают, что ты рисуешь, например, для Голливуда?

Когда появились дети, мы стали мало общаться с друзьями. У меня осталось два-три близких друга, они понимают.

Должен ли быть художник немного авантюристом?

Путь художника довольно витиеватый, если сравнивать его с другими профессиями, вектор развития которых в социуме обычно определен. Если взять мой пример: Подольск и дизайн персонажей — это максимально далекие друг от друга галактики. Поэтому мне кажется, что любой человек творческой профессии — он авантюрист. Просто дальше возникают нюансы самоорганизации и то, насколько ты сможешь погрузиться в рутинную работу, чтобы глубже познать то дело, которым ты занимаешься. Потому что многие так и остаются на поверхности. Для того чтобы быть лучше, нужно копать, а это довольно скучное дело, но оно дает плоды.

Ты сейчас говоришь не о каких-то технических деталях, а о методиках и концептуальных вещах?

Обо всем.

Как ты вообще себя позиционируешь? Если ты знакомишься с кем-то, и человек — вдруг — тебя не знает, то как ты представляешься?

Я говорю, что я художник, который работает для кино и мультфильмов. Но это сложно иногда…

Интересно, и что ты видишь в этот момент в глазах своего собеседника?

После этого следует парочка уточняющих вопросов: а это на компьютере? веб-сайты делаешь? На самом деле я не очень социализированный человек, поэтому мне нечасто задают такие вопросы.

Веришь ли ты в цеховое братство, или высокая конкуренция между художниками первого эшелона не оставляет времени на сантименты? Ну вот как вы с Джамой делите проекты? (Прим. редактора: Джама Джурабаев — концепт-дизайнер из Таджикистана, проживает в Лондоне, работает над крупнейшими проектами в мировой киноиндустрии. Принимал участие в работе над фильмами «Первому игроку приготовиться», «Мир Юрского периода 2», «Стражи Галактики» и др.)

У нас с Джамой есть какое-то дружеское понимание. При этом мы с ним нечасто общаемся, хотя у нас и есть общие проекты. Я одиночка, мне нравится контролировать работу, отвечать за то, что я делаю, и Джама точно такой же человек.
Мне нравится общаться с людьми, но не близко.

Ты описываешь себя как сугубо интроверта. Но это противоречит твоему пути развития: чем сложнее у тебя проекты, тем больше тебе приходится, насколько я подозреваю, общаться в другими людьми.

На самом деле нет. Мы с Лилей часто разговариваем о том, что это странно, что большинство моих клиентов за рубежом, а мой английский — сегодня на GameDev все услышали это (смеется) — так себе, но при этом взаимопонимание с клиентами очень хорошее. Ни разу не возникало никаких проблем, работа всегда идет очень гладко.

Я связываю это с тем, что те люди, с которыми мне приходилось работать, — допустим, с режиссерами — концентрируются на качестве продукта, который они хотят выпустить, а не на заработке. Поэтому мы понимаем друг друга с ходу. Я ни разу не обращался к переводчику. Часто такого взаимопонимания с российскими клиентами нет. А по поводу вопроса о том, как много приходится общаться: пишут на почту, что через месяц нужно выполнить работу, если я соглашаюсь, высылают подробности. Иногда даже созваниваться не нужно. Бывает, когда я первый раз с кем-то работаю, то мы встречаемся в Skype просто потому, что они хотят увидеть, что ты реальный человек, взглянуть тебе в глаза.

Кстати, вместе с Джамой вы делаете образовательный проект MDP. На какой он сейчас стадии и как ты видишь его будущее?

Как не перегореть и избежать фрустрации?

Не знаю. Один из способов, о которых я сегодня рассказывал на конференции, состоит в том, что садясь за работу, я не отношусь к этому так, что «сейчас я создаю что-то великое и крутое». Я понимаю, что это развлекательная штука, она должна быть классная и интересная, и я сейчас просто буду генерировать варианты. Беру кубик с шариком, переставляю их по-разному, смотрю, что получилось. Добавляю треугольнички, варьирую, получаю еще один вариант. И все. Например, мне недавно звонила знакомая, которая только начала работать со студиями: «У меня вот эта идея и вот эта! Я не знаю, что мне выбрать. У режиссера одно видение, а у меня другое!» Но, блин, это же проект режиссера. Откуда такая уверенность, что то, что ты придумала, — это лучшее для этого проекта? Я не напрягаюсь очень сильно: я делаю, например, пять хороших вариантов, отправляю заказчику, и пусть они выбирают сами, что им нравится. А мне нравится сам процесс создания, мне нравится рисовать и придумывать, а что дальше с этим будет — мне не так сильно важно.

Ты сейчас говоришь о рабочих проектах, а есть ли у тебя время делать что-то для себя?

Сейчас у меня есть несколько идей, которые я пытаюсь реализовать, но они связаны больше с книжной иллюстрацией и традиционной графикой.

Потому что этот вопрос с фрустрацией часто всплывает, когда люди рассказывают о том, что все их время уходит на рабочие проекты, а свои идеи постоянно откладываются. И человек от этого страдает. Ты все-таки находишь в своем расписании время для своих персональных проектов?

Сейчас, с появлением заказов, которые требуют ежедневной работы, стало меньше времени. Но именно такие проекты «для себя» позволили мне попасть в кино-индустрию. То есть если раньше мое портфолио состояло из иконок и каких-то мультяшек, то потом я понял, что мне надо выделить время и позаниматься чем-то более сложным. И картинки, которые я делал чисто для себя, они как раз подошли индустрии, в которой я работаю.

А сейчас я понимаю, что следующий шаг в этой сфере — это быть, например, режиссером. Теперь мне интереснее придумывать идеи. На данном этапе мне открылись какие-то другие сферы, в которых мне хочется себя попробовать. Например, написать сценарий, больше сконцентрироваться на идее, своем уникальном стиле. Еще мне хочется пробовать себя в традиционной живописи, но чтобы это было что-то концептуальное и интересное.

Если говорить о традиционных техниках, то сталкивался ли ты с пренебрежительным отношением к цифровому искусству со стороны людей, которые работают в традиционной технике?

Конечно сталкивался. Я вообще от многих слышал, что людям, которые много лет провели в каких-то высших заведениях по обучению живописи, буквально внушили, что цифровая живопись — это грех. Я знаю примеры, когда художники с шикарной техникой не могут найти себе в России применения, но сесть за компьютер и сделать что-то им не позволяет гордость.

Получается так, что ты достиг определенного мастерства в цифровом искусстве и почувствовал тягу к традиционным техникам. При этом существует и встречное течение, когда традиционалисты хотят попробовать себя в цифре. И эта грань между традиционными техниками и цифрой — одно из самых актуальных направлений в современном искусстве сейчас. И я хотел спросить, кого ты можешь выделить из российских художников? Чье творчество тебе кажется интересным и актуальным?

Честно говоря, я не фанат современного искусства. Я не могу сказать, что я все-все принимаю, все понимаю и мне это близко. Мне нравятся Климт, Репин и еще более ранние художники. И у меня нет цели придумать какой-то новый язык. Мне, как и 10 лет назад, нравится придумывать героев. Но тогда у меня было мало навыков и умений: сперва я делал все совсем просто, постепенно все усложнялось. Может, ты видел последние наброски в Instagram, где люди стоят в очереди? Мне нравится вот что-то такое — красота обычных вещей, обычных людей, без позерства, красота простоты.

Для художника это сложная задача — передать красоту минимальными средствами. Гораздо проще накидать кучу деталей. Почему ты хочешь работать именно с холстом?

Потому что мы живем в такое время, когда все перенасыщено яркими цветами. Мы заходим в метро — там реклама, здесь реклама, здесь горит, здесь мигает, с телевизоров, с планшетов. Перенасыщенность, дойдя до своего предела, превращается в свою противоположность. Поэтому мне хочется чего-то более ручного, штучного.

Это очень интересно, потому что современные художники, наоборот, хотят выйти на уровень, когда можно продавать цифровые копии, получать авторские отчисления. А ты видишь эту ситуацию абсолютно по-другому.

Я вообще такой человек, которому много не надо. У меня есть некая ниша, которая мне позволяет жить безбедно. За последние пару лет я понял, что мне хочется делать и что-то для души. Я никогда не строил огромных планов. У меня склад ума совсем другой — я не могу такие вещи просчитывать. Основываюсь на своих ощущениях и чувствах. Например, когда я работал дизайнером, я сказал одному коллеге, что хочу заниматься персонажами. При этом я понятия не имел, где и как это применить. Они просто «шли» ко мне, мне не составляло никакого труда их рисовать. Так же и сейчас мне хочется попробовать традиционные техники, но как-то логически это обосновать я не могу.

Финальным продуктом будет книга, как я понимаю?

Ну как тебе сказать… В детстве мы ходили по заброшенным стройкам. И в памяти это периодически всплывает. Я уже давно это вынашиваю, мне хочется эти воспоминания как-то реализовать. Вне зависимости от того, где и в каких условиях ты рос, — ты все равно вспоминаешь детство с теплотой.

Но при этом это будут 90-е в России, и это совсем не похоже на детство человека в Штатах…

Ты мыслишь очень рационально. А это что-то мое: я знаю, о чем я говорю, я рисую то, что я видел, я хочу отобразить это на бумаге. То, что я сейчас делаю, — это что-то из головы, и часто приходится подстраиваться под голливудские рамки. А мне хочется рассказать о том, что я реально видел. Для этого я сейчас стараюсь восполнить пробелы в образовании: в свободное время рисую что-то с натуры, улучшаю свою визуальную библиотеку и навыки.

Какую музыку ты предпочитаешь для работы и какую для отдыха?

Реально ли сейчас без активного использования соцсетей достичь высот в мире искусства? Многие художники доходят до того, что извиняются в сториз Instagram за то, что не выкладывают вовремя еженедельную порцию контента. Может ли быть сейчас востребован художник-аскет с классическим сайтом-портфолио без дополнительной раскрутки в соцсетях?

Такова реальность — тебе по-любому надо присутствовать в соцсетях, если ты хочешь иметь заказы. Без активности вряд ли получится. Ты должен показывать, что ты не умер, что у тебя появляется что-то новое. Я, наверное, в свое время раскрутился на Facebook, когда там все активно работало. Я ничего особенного не делал, просто выкладывал работы, и кто-то ими делился, оно как-то само распространялось. Еще в ЖЖ у меня было тысячи две подписчиков.

Публичные выступления — это тоже часть активности?

Не знаю. Сегодня мне было интересно впервые что-то рассказать на английском. У меня недавно взяли интервью для Village. Я мог вполне себе отказаться, ведь часто бывает, что нет времени или неинтересно рассказывать что-то для аудитории, которая далека от твоей сферы деятельности — приходится выбирать какие-то странные выражения и так далее. Но вот они взяли интервью, и это притянуло кучу всяких штук. И я понимаю, что если бы я отказался, то не появились бы еще какие-то варианты и возможности. Так что все это часть профессии.

Какие-то твои проекты тянулись годами: ты писал кому-то, и тебе долго не отвечали. Тема ожидания — что это для тебя? Молодые ребята, которые только начинают рисовать, хотят получить все и сразу: выставил три-четыре картинки, получил кучу лайков, через год уже в Голливуде.

Три раза я пытался залить свое портфолио на закрытый портал Revision, но мне писали: «Извини, Максим». И это как-то подхлестывало. Так что я знаю, что значит ждать. На курсах, которые я веду, есть люди, которые говорят: «Я нарисовал, выложил, а где, а что?»

В любой сфере, когда ты только начинаешь в нее входить, ты получаешь самые сливки — ведь все ново и интересно. А потом наступает этап — самый длительный и неинтересный, — когда ты уже вроде бы все знаешь. Тебя настигает рутина, кажется, что ничего не происходит. Многие на этом этапе сходят. Но нужно его переждать. Это так же, как с физическими тренировками: тебе приходится иногда пересиливать себя, и только потом ты замечаешь, что раньше ты с трудом подтягивался 10 раз, а через два месяца уже делаешь 15.

Может, это фильтр, отсеивающий людей, которые пришли в индустрию ради хайпа? И остаются только те, кому это действительно нравится и кто этим живет?

Может быть, да.

Где тебе было интереснее всего работать — игры, анимация, кино, реклама?

Я никогда с играми не работал. Кино и анимация — это самое интересное. Сейчас, когда мне предлагают делать иллюстрации, я уже даже не привык все детально прорисовывать — чтобы каждый листочек был сделан красивенько. Я уже привык делать скетчи — это самое комфортное для меня: ты рисуешь-рисуешь, в конце дня выдаешь несколько скетчей, добавляешь грубый цвет — и все. Поэтому для меня анимация и кино — это очень классно.

В беседу вступает подруга редакции ПЛУГа Марина Павлюк.

Марина: У меня есть еще один вопрос. Я сама не художник, но очень люблю анимацию и смотрю практически все, что выходит. Мне очень интересно узнать про дизайн персонажей: что первично — форма или эмоция? Потому что сейчас есть ощущение, что фокус в основном на эмоциях. Например, афиша мультфильма «Королевский корги» — на ней много собачек, и они практически все одинаковые, как будто художники копипастят в больших количествах персонажей, и с ними уже не возникает какой-то связи, которая была раньше.

Мне кажется, что в целом коммерческая анимация сейчас однотипная. Наверное, так всегда бывает, что кто-то проложил какую-то колею, и все идут по ней, пока не выжмут из этого максимум. Дело даже не в персонажах, а в общем подходе: сценарные ходы, какие-то визуальные решения — они примерно одинаковые. Это законы рынка: дети скорее пойдут на что-то объемное и сочное, чем на плоское и менее интенсивное по кадру. И отдельно персонажи ничего не сделают: даже если ты их заменишь, мультик никак не изменится. В кино столько всяких нюансов должно сойтись, чтобы оно нормально работало. Взять «Унесенные призраками» — замени там персонажей, оно все равно будет классным. Персонажи — это только маленькая частичка.