Год, полный драмы

ВЭстонии 46 профессиональных театров — это количество театров на душу населения одно из самых больших в Европе. В стране, где живет всего 1 319 133 человека, в 2018 году было продано 1 225 276 билетов в театр. Может сложиться впечатление, что мы крайне театральная страна и каждый ее житель хотя бы раз в год побывал на спектакле. Но это не так. Чаще всего в театр ходят женщины и молодежь. Среди постоянных посетителей преобладают люди с высшим образованием и родным языком эстонским, что естественно, ведь среди 46 профессиональных театров только один русский. И его статистика посещений, кстати, не намного уступает именитому Таллиннскому городскому театру.

Несколько лет назад в недоходном объединении «Kinoteater» у драматурга и режиссера Пааво Пийка, его брата и по совместительству продюсера Пауля Пийка и известного актера и режиссера Хенрика Кальмета родилась сумасшедшая идея. Во имя театра и во имя искусства эта троица решила провести небывалый эксперимент, и принять участие в этом эксперименте непременно должен был человек, очень далекий от театра. В кастинге участвовало 400 человек; выбор пал на 21-летнюю Алисию-Элизабет Евтюкову. Алисия из русскоязычной семьи, закончила эстонскую школу, живет в Валга, до того, как подписалась на эту авантюру, была в театре всего два раза, да и то в детстве. В ходе проекта ей предстояло за 365 дней посетить все премьеры 2018 года, то есть 224 спектакля! Как они повлияли на человека, который никогда раньше, по сути, не был в театре? Эксперимент вылился в документальный фильм «Год, полный драмы» (режиссер Марта Пулк). Рассказывает он не столько о театре, сколько о взрослении и личностном росте, и все это искренне и с юмором. Фильм мне понравился — очень всем его советую. После просмотра мне стало еще интереснее, как съемки и сам эксперимент выглядели изнутри. Поэтому я решила встретиться с главным идеологом проекта Пааво Пийком и героиней киноленты Алисией-Элизабет Евтюковой.

Пааво: Идея родилась во время путешествия. Раз в год мы вместе с Паулем и Хенриком стараемся куда-нибудь уехать. Обычно мы отправляемся в горный поход. И вот где-нибудь на восьмом километре пути кто-то нарушает тишину, начинает говорить, и рождаются подобные мысли. Необходима перспектива с высоты птичьего полета. Мы рассуждали о возможности и невозможности посмотреть на театр свежим взглядом, о феномене театральных блогов, об изобилии эстонских театров и обзорах за год, которые пытаются объять необъятное, а еще о встречах с людьми, которые никогда не были в театре. Такие люди вообще есть? Кто они? Все это легло в основу эксперимента.

Алисия, как ты узнала об этом проекте и как решилась предложить свою кандидатуру? Что ты тогда думала о театре, как ты себе представляла этот эксперимент и для чего хотела проделать этот путь? Как начиналось взаимодействие с командой и потом камерой, которая тебя преследовала?

Алисия: Я узнала о проекте случайно, можно сказать, что это была судьба. Тогда я только закончила волонтерскую службу в Румынии, где работала с детьми и молодежью — мы организовывали лагерь, воркшопы, игры. После этого интересного опыта я вернулась домой и отказывалась работать на скучной работе. Ходила в Кассу по безработице и говорила там, что, конечно, активно ищу работу. На самом же деле я даже не посещала их сайт. В один прекрасный день мне стало совсем скучно, и я решила найти интересную работу. Я придумала для себя, что мне нужно: что-то, в чем я буду развиваться и при этом хоть немного приносить другим пользу. Когда между объявлениями о том, что нужны продавщицы и посудомойки, я заметила, что ищут «teatrivaataja» (прим. ред. — театрального зрителя), я без сомнений закрыла все остальные вкладки и взяла себя в руки. Заполнила анкету и сняла видеоприветствие. Мне понравилось само предложение, но очень важным показалось и то, что анкета была нестандартная. Например, там был вопрос о том, с кем из исторических личностей я бы поужинала. Я решила, что эту анкету составляли классные, интересные люди. Наверное, они бы смогли понять меня как человека. Театр сам по себе меня вообще не интересовал, я просто искала что-то новое, что-нибудь такое, что смогло бы в очередной раз перевернуть мое мировоззрение. Тому, что про это снимут фильм и что мне реально нужно будет почти каждый день смотреть разные постановки, я придавала минимальное значение. Это все было просто очень интересно.

Когда меня позвали на собеседование и я увидела их вживую, уверенность только возросла. Напротив меня сидели четверо молодых мужчин и женщина. Я заранее их всех прогуглила. Они показались очень интересными, я решила, что с удовольствием бы с ними поработала. Приличная зарплата и то, что это крутая работа, меня волновало меньше, чем возможность познакомиться с людьми, с которыми я смогу себя чувствовать в своей тарелке, с которыми я буду размышлять на разные темы и так далее. Я была открыта и готова к любым испытаниям, которые они для меня подготовили.

Пааво, в ходе эксперимента Алисия посмотрела 224 спектакля за 365 дней. Как такое спланировать в плане логистики? И как вы следили за тем, чтобы Алисия выполняла взятые на себя обязательства?

Пааво: К реализации этой идеи нас подтолкнула именно масштабность проекта и балансирование на грани «возможно — невозможно». Мы вообще стараемся делать вещи, которые нам немного не по силам, — так интереснее. Думаю, проект состоялся: а) благодаря продюсерским способностям Пауля — координирование проекта на протяжении двух лет, на мой взгляд, сравнимо с мастерством канатоходца: оно требовало постоянного общения и сотрудничества с руководителями театров и Эстонским театральным агентством, не говоря уже о съемочной группе; б) благодаря профессионализму и эмпатии режиссера Марты — я не думаю, что кому-нибудь другому из эстонских документалистов удалось бы выстроить такие хорошие и доверительные отношения с Алисией;
и в) конечно же, нельзя забывать о самой Алисии. Если подвести итог, то для подобных проектов нужны правильные люди, и, мне кажется, у нас получилось собрать их в одной команде.

Алисия, ты помнишь свои первые посещения спектаклей? Было тебе любопытно, или страшно, или страшно любопытно? Судя по фильму, первой ты увидела постановку «Невесомость» Руслана Степанова в Kanuti Gildi SAAL. Это площадка для ультрасовременного перформативного искусства, которое ушло далеко вперед от привычного понимания театра. Как прошло это знакомство? И много ли в твоей программе было, так сказать, неклассических спектаклей?

Алисия: Если слегка напрячься, я вспомню вообще каждый спектакль. Первые постановки были современными. Я ничего не понимала, но очень хотела понять. После «Невесомости» прочитала несколько интервью с Русланом Степановым и сразу влюбилась во всю возможную неопределенность мира.

Я бы сказала, что всех спектаклей было в меру. Были и настолько простые для понимания работы, что становилось скучно.

Как вы выбирали спектакли?

Пааво: Алисия должна была посмотреть все премьерные спектакли в профессиональных театрах за 2018 год. Вначале у нас была небольшая проблема — отнести ли сюда, например, оперу, балет, цирк или бурлеск-шоу? И мы решили, что будем опираться на данные Эстонского театрального агентства, которое ведет статистику эстонских театров. Мне очень понравилось, что в ходе эксперимента много внимания было уделено в том числе Русскому театру, который обычно вроде как включен в общую театральную картину Эстонии, а вроде как и нет. Благодаря тому, что Алисии все равно, на каком языке постановки, получилось единое целое.

По условиям эксперимента нужно было писать рецензии на все увиденные спектакли. Алисия, как тебе давались первые рецензии? Кстати, случалось ли так, что ты смотрела спектакли на основе одного и того же произведения, но в разных театрах?

Алисия: Я давно веду личный дневник о своих приключениях. В той же манере я стала писать и о театре. То есть это были не рецензии, а рефлексия. Я писала, как я себя чувствовала, что на меня повлияло, на что обращала внимание, о мыслях, которые приходили во время просмотра. Иногда мне было грустно, потому что хотелось писать профессиональнее, но меня поддерживали словами: «Ты и не должна иметь об этом профессиональное мнение», и тогда писать становилось легче. Думаю, мои мысли постоянно менялись. Я сама не перечитывала свой блог, только недавно кое-что прочла: оказалось, один новый знакомый участвовал в одной из первых увиденных мною постановок, и мне стало интересно, что я тогда написала. Начала читать, и даже немного неудобно стало от того, как неумело я выражала мысли. Вижу в этом и позитивную сторону, потому что очевидна разница между тем, что было и что стало. Хотя сейчас, я думаю, я была бы меньше рада писать о постановках, скорее хотела бы делать интервью с постановщиками.

Я видела «Ричарда III» и «Пересечение с главной дорогой» в двух разных постановках. Они были настолько разными, что сложно сравнивать. По-моему, режиссеры фокусировались на разных темах произведений и преподносили это по-разному.

Был ли блог Алисии популярным? Как к нему отнеслись профессиональные критики?

Пааво: В среднем было две тысячи уникальных пользователей в месяц. Это неплохо, хотя и не идет ни в какое сравнение с феноменом Danzumees’a — самого знаменитого театрального блогера Эстонии. Профессиональные критики отнеслись хорошо, так как никаких камней в их огород не летело. Но больше всего читали и обсуждали блог актеры: им было интересно мнение обывателя. Это, в каком-то смысле, и было задачей этого блога, ведь обычный человек, как правило, не может оценить роль с технической стороны, он скорее говорит о том, что актер красивый или история интересная. И это тоже важная обратная связь, особенно в Эстонии, где обычно скупятся на похвалу…

Алисия, как менялась твоя способность смотреть и видеть? Что тебе помогало в этом процессе и что, может быть, мешало? Какие открытия ты сделала?

Алисия: Больше всего меня бесило то, что иногда нужно было два часа подряд сидеть в неудобном кресле. И чаще всего это случалось в традиционном театре. Когда можно было сидеть на полу или передвигаться во время постановки, я была просто счастлива, независимо от качества спектакля.

Способность смотреть и видеть, думаю, развивалась. Я все еще растущий организм (я так говорю себе, когда хочется скушать что-то вредное), поэтому, в театре или вне его, я люблю думать, сомневаться.
Я все еще переосмысляю увиденное, и стабильно приходят новые мысли, что меня очень радует.

Главное открытие года — это, скорее всего, понимание того, что для моего образа мышления театр — самое оптимальное направление деятельности. Меня интересуют очень многие вещи о мире и о людях, но мне было сложно выбрать, куда идти дальше учиться. В театре можно постоянно все изучать и делать это в разных формах. Можно сказать, в какой-то мере я нашла себя.

Кстати, что ты думаешь о нашей публике? Любят наши люди театр, полные ли залы?

Алисия: Залы почти всегда полные. Думаю, многие зрители видят в театре место, куда входишь и сразу становишься культурным (возможно, это так и есть, я не спорю). У каждого театра свой контингент. Мне было интереснее там, где люди были разностороннее. А вообще я не сильно обращала на это внимание. Иногда было смешно, когда все в зале — женщины за пятьдесят, некоторые с мужчинами, и я одна такая с дредами и тетрадкой.

Чтобы посмотреть 224 спектакля, тебе пришлось попутешествовать по Эстонии. Как думаешь, хватает ли у нас театров? Какие театры тебя удивили и чем? В твоем родном Валга театра нет. Нужен ли он в таком маленьком городе?

Алисия: Думаю, театров у нас хватает. Летние театры удивили больше всего: пьесы играли в ангарах, заброшенных зданиях, на улице. Я тогда поняла, что спектакли можно ставить где угодно.

В Валга есть непрофессиональный театр, который, как я знаю, неплохо работает. Я сама не видела ни одной их постановки, поэтому о качестве судить не могу. Мне кажется, что театр существует не только для публики, но и часто для людей, которые очень хотят его делать. Было бы очень радостно, если бы все, кому это необходимо, могли играть в театре.

В Валга на гастроли обычно приезжают только с традиционными спектаклями. Если бы я ходила на все, что у нас показывают, наверное, я бы отдалилась от этого в какой-то момент. Думаю, нужно больше разнообразия, чтобы люди могли сравнивать, и нужны друзья, которым не лень обсуждать всякую философскую муть (смеется).

Когда ты смотрела спектакли на эстонском, сложно ли тебе было их воспринимать? Многие боятся не понять, что говорят актеры.

Алисия: Во многих спектаклях, особенно современных, вообще используют мало слов. По-моему, страх — это просто оправдание. Никого ведь не убьют, если он шутку эстонскую не поймет. Я еще всего не понимаю, учусь. Я вообще считаю, что все языки очень интересны и прекрасны по-своему. Я бы с радостью посмотрела что-нибудь на румынском или шведском.

Я так понимаю, театр покорил тебя и свое будущее ты планируешь связать именно с ним? Ты поступила в Вильяндискую академию культуры на режиссера.

Алисия: Решение поступить на театрального режиссера приходило постепенно. Как будто так и должно было быть. Во время экзаменов мой мозг взрывался от счастья и вдохновения и периодически делает это до сих пор.

Какие спектакли ты планируешь делать в будущем?

Алисия: Буду экспериментировать. Скорее всего, мои спектакли будут в первое время такими, каких мне как зрителю не хватает.

«Kinoteatеr» собирается ставить еще какие-то эксперименты?

Пааво: Для нас каждый проект — эксперимент. В том плане, что мы стараемся не повторяться. Недавно мы поставили в театре Эндла спектакль «Pidusöök» (прим. ред.: возможный перевод с эстонского — «Праздничная трапеза») — впервые мы задействовали в своем театральном проекте такое большое количество людей. Вместе с тем это и первый опыт постановки «Kinoteater» в репертуарном театре. Количество «впервые» в описании проекта — очень важный индикатор для нас, так мы определяем, имеем ли мы дело с экспериментом или нет. В случае с «Годом, полным драмы» у нас было очень много этих «впервые». Наш первый полнометражный фильм, первое веб-издание, первый эксперимент над человеком и так далее. Так что подобных экспериментов больше не будет, но определенно будут какие-то другие.