Космонавт Михаил Корниенко: «Любое свое выступление я начинаю с вопросов экологии»

Беседовал Андрей Кедрин

Что для меня космос? Я вырос на научно-популярной литературе, фантастических фильмах и электронной музыке. Освоение космоса ассоциируется у меня с прогрессом и верой в человечество. Фотографии космонавтов, кадры с Международной космической станции (далее МКС) и снимки с орбитальных телескопов будоражат мое воображение и мотивируют заниматься не только творчеством, но и организацией серии лекций «Новые Горизонты». 

Кстати, свой лекторий я назвал в честь автоматической межпланетной станции НАСА по исследованию Плутона — New Horizons. Запущена она была в 2006 году, и ее миссия закончится лишь через пару лет. Это к слову о том, как много сил и времени уходит на подготовку космических полетов и насколько заранее их нужно планировать. 

Меня очень воодушевила возможность лично пообщаться с космонавтом Михаилом Корниенко, который совершил два полета на МКС и во время второго провел на орбите 340 суток. Цель его последней миссии — исследование поведения человеческого организма в длительных космических полетах. Собранные данные помогут ученым готовить полеты на другие планеты, в том числе и на пока не покоренный Марс.

Перед интервью я опросил своих друзей и знакомых о том, какие вопросы о космосе волнуют их с детства. Меня же больше всего интересовала тема творчества братьев Стругацких в жизни Михаила и его новое хобби — альпинизм.

Лично задать Михаилу Корниенко вопросы есть и у каждого из вас: 28 февраля в 19:00 в Эстонской национальной библиотеке пройдет открытая встреча с космонавтом. Подробности по ссылке.

——————————————————————————————-

Когда вы смотрите фильмы о космосе, испытываете ли вы больше эмоций, чем обыватель?

Безусловно, это близкая и родственная мне тема. И до полета я смотрел фильмы про космос — вообще фантастику очень люблю, — и после полета видел «Гравитацию», «Марсианина», «Время первых». 

Как, по вашему мнению, так вышло, что космическая романтика 60-х исчезла? Почему тема космоса больше не волнует умы человечества?

Да, она притупилась, и это неизбежный процесс. Потому что 60-е — это годы освоения космоса, когда эмоциональный всплеск был вообще у всех землян, а не только в России и Америке. Со временем все сглаживается, но это не значит, что земляне потеряли интерес к космосу. Все равно мне много пишут, и в социальных сетях тоже — так что я даже не справляюсь с этим.

У вас есть особое отношение к кому-то из первого отряда космонавтов?

Я был хорошо знаком с Алексеем Архиповичем (прим. редактора: Леоновым), Царство ему Небесное. В принципе, со многими из первого состава мы встречались на общих праздниках, например, на 12 апреля. Но, к сожалению, практически все ушли. 

Может быть, вы вспомните какой-то неизвестный широкому кругу людей факт о космонавтах первого отряда? 

Вы знаете, когда был сформирован первый отряд, я еще не родился… Но вот с Алексеем Архиповичем мы ездили в Израиль, там совместно выступали — его просто узнают на улицах, он легендарная личность. Очень интересно было говорить с ним, я расспрашивал его о многих вещах, как это все тогда было. Валентина Владимировна Терешкова — с ней очень интересно. Они меня, кстати, во второй, годовой полет напутствовали, когда на новогоднем корпоративе мы были. Это было очень тепло, дало мне положительный заряд. 

Как поднять престиж профессии космонавта среди людей поколения Z, то есть тех, кто родился после 2000-го года и не застал эпоху героизации космонавтики?

Сложный вопрос. В нашей стране этим должно заниматься образование, которое, на мой взгляд, просело катастрофически со времени 90-х годов. Начали реформировать очень хорошую систему образования Советского Союза, стали вводить ЕГЭ… Я очень много езжу по стране, и я вижу, как упал образовательный ценз. Наши реформаторы зачем-то убрали астрономию… Я считаю, что это подрыв национальной безопасности, сажать надо за такие дела. Потому что растет поколение необразованных людей, которые потом придут управлять государством в самые различные отрасли. Почему я так далеко зашел — потому что это звенья одной цепи. Ведь если рассказывать и показывать, что такое космос, как он давался, то, наверное, и отношение будет другое. 

У нас, к сожалению, тоже астрономию не преподают больше в школах. Скажите, как изменилось ваше отношение к миру после первого полета в космос? Что вы стали больше ценить? На что вы стали больше обращать внимание?

Наверное, стал ценить экологию. Потому что из космоса это все очень хорошо видно. Видны вырубки в Южной Америке, вырубаются девственные леса Амазонки. Это легкие планеты, а там идут вырубки прямо секторами, квадратами. Острова пластиковые в океане, мусорные свалки, пожары. Это все, конечно, давит на психику. Я бы с удовольствием собирал дома пластик отдельно, пищевые отходы отдельно, я бы поставил у себя пять ведер! Но у нас, к сожалению, только одна помойка — я смотрю, как мусоровоз сгружает все это, и мои труды пропали бы. Нам всем надо заниматься экологией, не одному человеку, не одной стране, а нам всем. 

Ощущаете ли вы, что статус космонавта, который год провел на орбите, позволит вам выполнить на земле какую-то особую миссию?

Да, свое любое выступление я начинаю с вопросов экологии. Я пытаюсь донести это в первую очередь до молодых людей. «Не бросайте вот эту бумажку на газон, донесите до урны. Начнем с малого». Все начинается с каждого отдельного человека!

Между вашими полетами на МКС прошло около пяти лет. Насколько сильно был заметен технический прогресс на станции, когда вы прилетели туда во второй раз?

Саму станцию поменять нельзя, но поменялась электроника, компьютеры, сеть на станции обновилась. Нам дали планшеты, которые удобно таскать по всей станции, когда работаешь в разных модулях. 

Есть ли на станции электронные устройства, не созданные специально для работы в условиях невесомости? 

Во всяком случае, лэптопы, с которых идет управление станцией, были сертифицированы для работы в невесомости и в условиях повышенной радиации. 

Вот еще такой вопрос — я читал, что все космонавты на него по-разному отвечают: чем пахнет МКС?

Каких-то отрицательных запахов я не заметил. Это выхолощенный, кондиционированный воздух с примесями пластика и еще чего-то. Он не резкий, не раздражающий. В любом случае очень быстро ко всему привыкаешь, как и к шуму на станции. Иногда говорят, что туалет пахнет, но я могу сказать, что там все гораздо гигиеничней, чем на земле: там туалет работает по принципу пылесоса.

По какой еде вы больше всего скучаете на орбите?

По салату из огурца, помидоров, укропа и нерафинированного масла. И по картошке жареной!

Как космонавты из разных стран синхронизируют время на станции?

Не важно, из какой ты страны, станция живет по Гринвичу.

Ведется ли за космонавтами на орбите круглосуточное наблюдение? И как справиться с отсутствием личного пространства в течение года на борту станции? 

Круглосуточного наблюдения, камер, которые нас все время отслеживают, там нет. Есть в американском сегменте, в лаборатории, камера с онлайн-трансляцией, мы ею сами управляем — если не хочешь, чтобы тебя снимали, просто опускаешь ее вниз. Что касается личного пространства, то у каждого космонавта есть своя каюта — это твое личное пространство. Там камер нет. Это очень помогает, хоть она и размером с туалет в хрущевке. А больше и не надо! Там есть два лэптопа, спальный мешок и контейнер с личными вещами. 

Какие инструкции есть у космонавтов на случай обрыва страховочного фала во время работы в открытом пространстве? 

Во-первых, фалов два, они с карабинами, и все карабины должны быть на разных поручнях, если вдруг поручень отвалится в силу тех или иных причин. И принцип перемещения по станции такой: карабин на поручне — и рука на поручне, один карабин отстегиваешь, перестыковал к другому поручню по трассе перехода, после этого рукой взялся — перестыковал второй. И за этим очень внимательно в первую очередь следишь сам, потому что понимаешь, что шутки закончились — если от станции отойдешь, то это конец, никто помочь не сможет. Правила безопасности ты должен соблюдать неукоснительно. Но есть такая штука, SAFER называется, у американских наших партнеров — это ранцевый двигатель, сзади крепится, в нем два баллона со сжатым азотом, сопла. В принципе он предназначен именно для таких вещей: если астронавт отошел от станции, то, используя его, можно сориентироваться в пространстве и вернуться к станции, но у нас его нет.

В фильме «Космическая одиссея 2001 года» Кубрика есть момент, когда астронавт в открытом космосе перепрыгивает из корабля в корабль без скафандра. В интернете я читал длинные обсуждения насчет того, реально ли это. Говорят, что в пределах десятков секунд это реально. Ваше мнение? 

Нет, конечно, нереально. Во-первых, кровь сразу закипит: азот. Во-вторых, холодно — в ледышку сразу превратишься.

Есть ли сейчас защита от радиации в дальнем космосе? И переживет ли в этом плане человек полет на Марс?

Вообще это вопрос больше к ученым, которые занимаются этой проблемой. Я считаю, что технически это реализуемо. Можно поставить защитные экраны — будет ли это тяжелая вода, как в атомных реакторах, либо какой другой материал, более эффективный для космоса — тот же самый полиэтилен. Также есть фармацевтика — подавить последствия радиации путем приема каких-то препаратов. 

Как вы относитесь к частной космонавтике?

В общем-то положительно. Прежде всего с той позиции, что туристы не будут мешать работе на станции. Я понимаю агентства, которые их посылают: это деньги, и немалые. Возиться в итоге приходится экипажу, это повышает определенные риски и перегружает экипаж. А если появится космический туризм — ради бога, летите, ребята, на коммерческую станцию, платите деньги — не вижу в этом ничего плохого.

А космонавты вообще суеверные люди? Все ритуалы до и после полета, о которых пишут в интернете, — это правда?

Да нет, я бы не сказал. Ну, смотрим «Белое солнце пустыни»… 

А предполетный ритуал с колесом автобуса?

С колесом это совершенно реальная история: останавливается автобус (прим. редактора: по пути к стартовой площадке), мы выходим… На мой взгляд, это оправдано чисто физиологически, потому что это крайний этап — вот она ракета уже стоит, из нее пар идет. Самый короткий путь до МКС сейчас — это за два часа до старта мы садимся, плюс пять часов уходит на сближение после выведения на орбиту. Прикиньте, все это время вы сидите в скафандре, поэтому, если ты жидкость сольешь, — это только в плюс. Хотя я и так стараюсь перед стартом не пить.

Я читал, что вы увлекаетесь фантастической литературой, вам, в том числе, очень нравятся братья Стругацкие. И я хотел спросить, как вы относитесь к миру Полудня Стругацких и, в частности, к концепции появления следующей ступени развития Homo Sapiens — люденов? Не кажется ли вам, что сейчас есть какие-то неодолимые обстоятельства — это связано с экологией, с международными отношениями, политикой, — для преодоления которых, с точки зрения Стругацких, должен появиться новый вид людей, биологически отличающийся от нас?

Я разделяю это мнение. Если в ближайшее время мы не угробим сами себя и здравый смысл восторжествует, то это следующий этап развития — новое поколение с другим мировоззрением и другим форматом жизни. 

Я знаю, что вы ходите в горы. Есть какая-то связь между полетами в космос и альпинизмом?

Наверное, это испытание себя — смогу я это сделать или нет. В этом они похожи. Правда, космос — это более длительное восхождение, к своему первому полету я шел практически 13 лет. А вот на гору месяц назад я шел две недели. Но эти пути похожи, потому что очень много преодолений, прежде всего самого себя. В гору идешь — это просто физически очень тяжело, в короткий период времени выкладываешься полностью. Я сейчас залез на семь тысяч, это было жестко. А к космосу ты идешь более длительный срок, но испытаний там не меньше, просто это по времени разнесено, — мы сдаем около 250 экзаменов по всему миру. 

Какой вы можете дать совет людям, которые, например, собрались подняться в гору: как не потерять мотивацию к преодолению, как не потерять цель? Сами вы шли к первому полету 13 лет — как удержать такую цель?

Если ты поставил перед собой эту цель, то к ней нужно идти. «Дорогу осилит идущий», — любила говорить моя бабушка. На пути к любой достойной, большой цели неизбежно будет очень много испытаний. Это нужно понимать и заранее ставить перед собой цель эти препятствия преодолевать. Если человек поставил перед собой цель и сломался на первом испытании, значит, ему и не очень хотелось.

У меня заключительный вопрос: снится ли вам по ночам космос?

Пока еще ни разу не снился. Наверное, потому что последний полет годовой был тяжеловатый. Вторая причина — некогда. Я думал, время появится, но нет, вообще нет времени — куча поездок, вертолет, горы, в марте месяце прыгаю на Северный полюс в составе полярной станции. Я отошел сейчас от активных космических полетов и впитываю как губка то, что недобрал в течение двадцати лет подготовки. Оказывается, на земле столько интересных вещей!