Арт-салуны: весна 2014. И снова, и снова о театре

В нашем Театре произошел мягкий переворот. Контракт с худруком Маратом Гацаловым, печально памятным нашим зрителям провальным проектом «Вавилонская башня», расторгнут. ИО худрука назначен молодой выпускник Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства Иван Стрелкин (р. 1988). В театре наблюдается несомненное оживление. Весна началась с «Дома Бернарды Альбы» Ф.Г. Лорки в постановке Стрелкина, продолжилась фестивалем российских театров для детей и молодежи «Радуга в странах Балтии» и еще тремя премьерами! Уже с этим можно поздравить русскую театральную аудиторию.

27.02.2014 / «Дом Бернарды Альбы», или Как забыть об Украине

Завтра в Русском театре премьера спектакля «Дом Бернарды Альбы» по одноименной пьесе Федерико Гарсиа Лорки. Я даже решилась идти с мамой! Режиссер-постановщик Иван Стрелкин очень хорошо отвечал на вопросы прессы. Был весьма разумен. Посмотрим, что получится на сцене.

«Театр, может быть, самое могучее и верное средство возрождения страны; как барометр, театр указывает на подъем или упадок нации. Чуткий, прозорливый театр (я говорю обо всех жанрах — от трагедии до водевиля) способен в считанные годы переменить образ чувств целого народа, и, точно так же, увечный театр, отрастивший копыта вместо крыльев, способен растлить и усыпить нацию.

Если народ не протянул руку помощи своему театру, он либо мертв, либо при смерти. Но также и театр, если он бесстрастен, глух к биению общественной жизни, к пульсу истории, к трагедии народа, слеп к исконным краскам родной земли и чужд ее душе, не смеет называться театром. Игорный дом, заведение, где предаются гнуснейшему пороку — “убивают время”, — вот ему имя. Я не хочу никого оскорбить, я никого персонально не имею в виду, я говорю о театре вообще, о том, что надо решать проблему».

Федерико Гарсия Лорка. Лекции и выступления

Спектакль получился. И это Лорка, это размышления над текстом, а не измышления режиссера-постановщика:) Текст не тронут, сценические фантазии обоснованы всем содержанием пьесы, они переводят бытописание в символический регистр. Все девочки молодцы, убедительны. Таня Космынина и Анастасия Цубина особенно запомнились в дуэте любви-ненависти — режиссер усилил любовную составляющую в отношениях между женщинами. У Лорки это не так ощутимо, а это, несомненно, добавляет драматизма.

Из пресс-релиза к спектаклю: «Пьеса “Дом Бернарды Альбы” обычно воспринимается как мрачная и безысходная история о том, как жестокая тиранкамать гноит пятерых несчастных дочерей, и подавленные страсти молодых женщин, их мечты о любви и свободе, доводят семью до катастрофы».

Музыка органично собрала действо воедино — Саша Жеделев был на высоте. Кроме того, музыкальные эпизоды уравновешивают мрачную напряженность текста, вносят простанородный, несколько грубоватый юмор в духе «Капричос» Гойи. Тем самым спектакль приобретает в объеме.

Мне не хватало темпа в первых двух актах, но третий акт — на одном дыхании.

Моя мама — барометр безупречного вкуса — одобрила. Она даже забыла про Украину на три часа. Мама сказала, что актриса Лидия Головатая в роли Бернарды убедила ее больше, чем героиня, прописанная Лоркой. В спектакле становится понятной мотивация запрета — если вокруг только одно отребье, то за кого дочек отдавать? Уж лучше смерть.

Я поздравляю всю труппу Русского театра с грамотным прочтением авторского текста.

На нынешний момент развития искусства это — высшая похвала. Игра должна быть честной. Если работаешь в команде, надо уважать, а лучше — любить, своих соратников. Автор пьесы имеет право на сохранение своего авторского голоса, зафиксированного в тексте, с минимальными поправками. В противном случае следует писать «по мотивам такого-то произведения такого-то автора». Мало того, что автор, особенно гениальный, при жизни получает только долги и рассрочки, а после смерти его валят в общую могилу с нищими, ворами и проститутками, так автор еще и не имеет права голоса в своем собственном творении. Дожили. Доэкспериментировались.

Я не спорю с тем, что театр должен быть полем эксперимента. Никогда в жизни не откажу никому в праве на эксперимент! Просто эксперимент должен быть поставлен по всем правилам. Текст должен оставаться неприкосновенным в пределах разумного — вот и критерий, который отделит интерпретацию от варварства.

18.03.2014 / «Любовь и информация»: зачем?

Спектакль «Любовь и информация» гастролирующего по разным странам румынского по происхождению режиссера Адриана Джурджа выглядит как студенческий капустник, только не смешной и без необходимых для такого междусобойчика интимных намеков. Актеры используются в качестве произносящих текст автоматов, нет ни историй, ни характеров. Эту нарезку мелких сценок можно было бы без проблем приклеить к «Вавилонской башне 1» Марата Гацалова, никто бы ничего не заметил.

Это просто набор случайных эпизодов, они не порождают сколько-нибудь оформленной мысли, которую зритель мог бы развивать и обдумывать далее. Тут уместно вспомнить одну из крылатых фраз Юрия Лотмана: «То, что не имеет конца, не имеет смысла». Представленное действо можно было обрезать в любом месте, ничего бы не произошло. И зритель голосовал ногами, покидая в произвольные моменты и так малозаполненный зал.

В спектакле довольно много говорится о памяти, при этом почти ничего в памяти не остается. Любое искусство — это искусство памяти, вернее даже, это дополнительные усилия по осмыслению памятного опыта человека. В идеале спектакль должен помогать зрителям перерабатывать разрозненные жизненные ситуации на более высоком уровне обобщения, выявлять тенденции в развитии характеров, идеологий, политики. Лицо и тело актера в роли не равно лицу и телу физического носителя, это образ, то есть обобщение.

Название пьесы парадоксально. Мне не дали ни любви, ни информации. Информация — это не просто формальный шум, а упорядоченное рассуждение. А искусство — это дополнительное усилие по упорядочиванию информации; художник — специалист по дополнительным смыслам. Только так творится нечто новое. Иначе зачем искусство, зачем театр? Выйди на улицу, садись в трамвай, ты получишь ровно тот же шум, который производят на сцене персонажи, не обладающие никакой осмысленной индивидуальностью. Пожалуй, в трамвае даже поинтереснее будет, потому что люди говорят о том, что их волнует здесь и сейчас, значит, может взволновать и тебя.

Зачем повесилась девушка в эпизоде со стиральной машиной? Низачем. Какая мысль, какая судьба привела ее в петлю? Неизвестно. Это все равно что наблюдать за чуждым и непонятным тебе видом жизни, например, за насекомыми. Наблюдать неприятно, особо сочувствовать тоже невозможно. Конечно, это можно определить в качестве формального приема остранения. Но если у Брехта такой прием раскрывал, например, механистичность современной цивилизации, то есть вписывался в общую концепцию, то в данном случае он никуда не вписан, потому что история не имеет ни начала, ни продолжения.

Столько затрат и труда, времени, и денег, а в результате — ничего. Пустота. Возможно, это и есть наиболее реалистичное отражение нашей нынешней жизни, размазанной по сети псевдоинформации? Но мне кажется, что не следует забывать, что искусство не только отражает, но и активно влияет на жизнь. Я не хочу жить в таком мире без любви и без смысла. Я думаю, театр мог бы мне помочь искать эти важнейшие для человека вещи. Использовать театр даже просто для развлечения — это все равно, что микроскопом гвозди забивать.

Нам нужен Театр. Театр как объединяющий общество организм, повышающий его самосознание, оздоравливающий общество убедительной критикой и убедительными моделями социальных отношений. Без этой сверхзадачи, как говаривал начисто забытый ныне Станиславский, театр превращается в варьете. В нашем случае, еще и невеселое.

15.04.2014 / «Губы Мика Джаггера»

Предчувствия меня не обманули! Я поздравляю труппу с прекрасным спектаклем!

Все работали на совесть: звук, свет, организация пространства, грамотная работа с визуальной традицией, мультимедиа, костюмы, грим, образы-актеры, спецэффекты, сценическое движение и текст пьесы — все было приведено в гармонию настоящей театральной композиции по воле режиссера Ивана Стрелкина. Местами было смешно, местами грустно, местами горько, местами высоко. Супер.

За последние сезоны я видела довольно много разнообразного театра. Даже один современный японский. На фестивале в Раквере :) Я видела столичные и провинциальные российские спектакли. Везде есть блестящие работы. И я хочу сказать, что наш спектакль вполне на уровне современного театрального искусства.

Режиссер Иван Стрелкин обладает чувством юмора, но может подняться и до трагического пафоса. Довольно щекотливую тему о смене поколений он поставил с практически безупречным тактом. В данном случае, я думаю, это будет наивысшая похвала. С утратой нашей эпохой тактильности мы стремительно теряем чувство такта. Мы теряем эмпатию — способность сопереживать ВСЕМУ живому. Когда всех можно понять, во всем увидеть свою красоту и прочувствовать боль. Эмпатия — это основа любви. А именно любви нам в нашем механизированном мире сейчас так остро не хватает. Иван Стрелкин любит своих героев, значит, и актеров. Полагаю, что нынешний спектакль показал, что эта любовь — взаимная.

Выбор пьесы польского драматурга Домана Новаковского очень актуален. Все три поколения узнаваемы и могут присутствовать в зале. Понятный и памятный более или менее контекст постсоциалистического пространства с поправкой на Польшу. Множество неожиданных поворотов в развитии сюжета. В пьесе ставится интересный когнитивный эксперимент, демонстрирующий растяжимость категории времени. Спектакль дает надежду, то есть — позитивный импульс.

На мой вопрос режиссеру о том, как лично ему видится будущее, и есть ли надежда на счастье для внуков, Иван Стрелкин ответил следующее: «Будущее есть всегда, и в пьесе «Губы Мика Джаггера» об этом сказано прямо, хоть и с иронией. Ведь, несмотря на хронические неудачи, Новаки из поколения в поколения стремятся к своей странной мечте — бросить мячик в Мика Джаггера. И пока они стремятся, в них горит огонь, и хоть никто из них не оказывается в силах добраться до концерта, глупая пьяная идея живет из поколения в поколение и в какой-то момент превращается в символ, а сами Новаки, теряя имена, обращаются в миф. И если «всерьез об эстафете поколений, то верю только в эту эстафету»».

В общем, прекрасная работа.

Замеченные проблемы. Есть претензии к тексту пьесы, возможно, и к переводчику. Во-первых, текст несколько медленно разгоняется. Может быть, стоило уложиться в один акт? Во-вторых, текст пьесы недостаточно меметичен, то есть в нем нет ярких, навсегда запоминающихся афоризмов. И еще: название пьесы отсекает определенную часть вполне интеллигентной аудитории. Собственно, к остальному у меня претензий нет.

Мой обзор будет не полным, если не сказать пару слов о фестивале «Радуга в странах Балтии», программа которого была составлена из лучших спектаклей российских театров, в разное время принимавших участие в Международном театральном фестивале «Радуга», который проводит Санкт-Петербургский Театр юных зрителей им. А.А. Брянцева на протяжении 14 лет.

10.04.14 / «Palimpseston, или Одно вращение спектакля вокруг своей оси» (режиссер Констан-тин Богомолов, «СамАрт», Самара), аудитория КУМУ

Потрясающий спектакль. Пантомима о циклах жизни и смерти, не только человека. Скупой реквизит являет набор самых базовых архетипов — собственно, это камни, огибая и натыкаясь на которые, течет река бытия, завиваясь в спираль. Мы с сестрицей по матрице Кларой Богдановой сидели в разных концах зала, после вышли друг к другу в слезах. Катарсис, однако.

10.04.14 / Уильям Шекспир «Король Лир» (режиссер Адольф Шапиро, Театр юных зрителей им.А.А.Брянцева, Санкт-Петербург), Концертный зал «Нокиа»

Шапиро разочаровал. Все персонажи картонные, кроме Лира и Шута. Шут — Билли Новик — милейший, но он весь из другого мира, из мира клубных тусовок и кабаре, и оттуда не выходит. Вставные номера Billy’s Band великолепны, и это единственный драйв, замеченный на сцене. Полагаю, что лучше просто пойти на их концерт. А сам спектакль произвел впечатление полного творческого бессилия режиссера. Статичные бесхарактерные фигуры, произносящие распадающийся текст. Сам Лир — Сергей Дрейден — достаточно живой, но крайне неприятный персонаж. Немотивированный самодур, получающий по заслугам. Не жалко никого. Постановка не поднимается до философии, которую мы привыкли вычитывать в шекспировских текстах. В общем, скучно… На пресс-конференции, предварявшей фестиваль, я спросила у мэтра, каково ему творится при либеральном капитализме в России. Мэтр ответил, что никакого давления цензуры он не ощущает, ставит, как хочет. Возможно, именно в этом причина его стагнирования?

Мы замечаем только то, что потеряли. Оказывается, при социализме у нас была свобода мысли, свобода инакомыслия, мы могли думать инако. Свобода публичного слова была, конечно, ограничена, однако это ограничение поощряло язык намеков и метафор, усложняло тексты талантливых мастеров на выходе.

Сейчас у нас сколько угодно свободы слова, хоть матом обложи любого президента, а вот свободы думать — явный дефицит. Потому что думается только о том, чтобы из-под тебя не выдернули стул. Соответственно, и творчеством занимаются под тем же углом зрения. Оказывается, капитализм промывает мозги еще до того, как мысль начинает формироваться.

11.04.14 / Александр Островский «Гроза» (режиссер Лев Эренбург, Магни-тогорский драматический театр им. Пушкина), Русский театр

Потрясающая режиссерская работа. Очень сильный и очень страшный спектакль. Никакого луча в темном царстве врач-еврей нам не оставил. В анонсе написано: «Эренбург жестко, где хирургическим скальпелем, а где и топором, снимает слой за слоем хрестоматийный глянец». Очень точно — скальпелем и топором. Это сгущенный самый низкий русский дух в концентрации царской водки. Жуткая дичь, дебильные дебелые бабы, беспробудное пьянство, секс под забором и вездесущие кровососущие насекомые. Катерина — истеричная дурочка, без малейшего проблеска сознания, она даже с обрыва не бросается, а так — валится, как куль с мукой. Все правда. С одним возражением: правда не бывает одного цвета, а Эренбург использует только самую безрадостную и грязную часть палитры. Правду надо говорить с любовью. Ни в «Короле Лире», ни в «Грозе», мной увиденных, любви нет в помине.

Но постановка блестящая. Реквизит, потрясающие по мысли декорации, организация сценического пространства, сценография — все бьет точно, без промашки, в самые болезненные точки. Хотелось бы еще и программу выхода из темного царства.

Поразило меня то, что зал смеялся. Над собой, конечно, а над кем же?

И для сравнения я посетила нашумевшую эстонскую постановку.

16.04.14 / “Pure Mind” (постановщик Ренате Вальме, Tartu Uus Teater), Kanuti Gildi SAAL

Я даже не знаю, как выразиться помягче… Пожалуй, вот так: этот спектакль демонстрирует все симптомы необратимого размягчения мозга. Я не могу даже сказать, что это размягчение мозга ТОЛЬКО автора-постановщика: зал был полон, реакция публики была одобрительная.

Спектакль состоит из серии гэгов разной степени изобретательности на грани с цирковым балаганом под временами классическую музыку. Техническая подготовка актеров пантомимы очень высокая. Однако никакой осмысленности, кроме работы с самыми базовыми рефлексами, все происходящее действие не имеет. Вроде плавают архетипы, архетипы, но они плавают совершенно бессистемно, в первичном бульоне мыслеобразования. Мне могут опять сказать, что это отражает жестокую реальность нашей сегодняшней жизни. Несомненно. Это жестокая реальность коллективного сознания эстонской молодежи, вскормленной на европейские арт-гранты. Я прямо вижу корни этого представления в интернациональных, ни к чему не обязывающих тусовках Youth in Action + традиции немец-кого сортирного юмора + эпоха, симметричная Босху. Это шоковый театр без каких бы то ни было оснований для применения шоковой терапии. Достаточно упомянуть тяжелый шнур с портом на конце, секущий воздух в нескольких сантиметрах от твоего глаза. Зачем? Чтобы еще сильнее задеть, чтобы торкнуло, иначе никак не встает. Причины и диагноз мне понятны. Разложение правящего класса всегда приводит к повышенной толерантности к самым экстремальным зрелищам. Это сродни стимуляторам стареющей плоти при импотенции.