В ЧЕМ МОРАЛЬ NO99?

Горевший слишком ярко театр запомнился многим благодаря масштабным постановкам и публичными акциям, хотя на самом деле в лаборатории на улице Сакала родилось много разноплановых спектаклей, которые стоит вспомнить.

8 ноября 2018 года NO99 давал свой последний спектакль. По этому случаю я надел одни особенные носки. На афтерпати я показал их всего нескольким людям, ведь главным образом это была моя личная акция, зрителем которой был я сам. Белые хлопчатобумажные носки с вышитой синим цветом фирменным шрифтом фразой «NO99 teater www.no99.ee» — их раздавали в феврале 2005 года тем гостям первой премьеры NO, кто остался на праздник в честь открытия театра. Люди должны были снять обувь и ходить по зданию театра в белых носках — следовательно, полы там были очень чистыми. Это был мощный символ, демонстрирующий отношение театра NO к своему новому проекту. (Вот тут я начал сомневаться, была ли та вечеринка посвящена выходу первого спектакля, или же мы отмечали первый день рождения театра в феврале 2006 года. Я не буду сейчас выяснять — в любом случае в моем сознании белые носки ассоциируются с самым началом). Позже я никогда не носил эти носки, но чтобы соединить конец и начало и довести тот первый ритуал до конца, я вновь их надел.

Цикл политического театра

Похожая закольцовка присутствовала и в последней акции Тийта Оясоо: когда с парадного входа снимали вывеску театра, режиссер крикнул «Tenno heika banzai» (Да здравствует император!») — это был явный намек на Юкио Мисиму и его сэппуку, о которых говорилось и в самой первой постановке NO99. В первые годы эстетика самураев была частым мотивом в творчестве театра и ключом к его спектаклям. Театр NO завершил свою деятельность при помощи сэппуку, потому что больше не мог работать в соответствии со своими идеалами. Они не стали жертвами, а сами приняли моральную ответственность за собственную кончину. Это и есть изначальная бескомпромиссность NO.

Можно вспомнить и другие мотивы замыкания круга. Если представить деятельность театра в виде оси, то на ее противоположных концах симметрично располагаются посвященные годовщине Эстонской Республики постановки Оясоо и Эне-Лийс Семпере. В памяти еще свежи воспоминания о фильме «NO31 “Teekond”» («NO 31 Путь») и сопутствующей ему церемонии. В 2006 году Оясоо поставил, а Семпер оформила празднование годовщины республики, которое не отображено в нумерации театра. Хотя именно благодаря этой работе песня Chalice «Minu inimesed» («Мои люди») стала хитом — ее даже назвали истинной президентской речью в противовес той, что произнес Арнольд Рюйтель. Примерно в то же время стала вырисовываться линия постановок на общественные темы: за пару недель до годовщины ЭР состоялась премьера спектакля «Nafta» («Нефть») — ранее ни у Оясоо и Семпере, ни в репертуаре театра не было спектаклей, в которых напрямую говорится на злободневные или политические темы. А песня «Мои люди» засияла новыми гранями тем же летом, когда в постановке Оясоо-Семпере ее исполнил Тынис Мяги в роли короля Убу. Зимой «Мои люди» тронула людей своей искренностью, теперь же она стала инструментом тоталитарной демагогии. (Сегодня, 12 лет спустя, когда часть народных любимцев действительно искренне воспевают короля Убу, подобная комбинация кажется особенно красноречивой).  Осенью того же года на тартуском фестивале Draama труппа NO выступила с политическим заявлением: актеры вышли на поклон в футболках, надписи на которых ясно выражали недовольство переизбранием Рюйтеля. Так было положено начало общественно-политической деятельности театра, кульминацией которой стала «Ühtne Eesti suurkogu» («Единая Эстония») и эпилог Яака Принтса в «Kodumaa karjed» («Крики родины») — эта монопостановка вышла под номером 45, и ее премьера состоялась в феврале 2015 года в тени спектакля «Сависаар». Этими спектаклями три года назад NO положил конец общественной линии в своем творчестве. «Revolutsioon» («Революция») 2017 года стала демонстративным отказом  от высказываний на (остро)политические темы, намеренной обманкой.

Этим я хочу сказать следующее: да, NO наиболее известен тем, что следил, моделировал и формировал политические процессы, да, они несомненно глыбы политического театра Эстонии, но это не было ни первоначальной, ни конечной целью NO. Это, так сказать, неизбежный побочный эффект чего-то другого.

Монопостановка Расмуса Кальюярва NO64 «В конце все будут счастливы, а если нет, то, значит, это еще не конец». Фото: Тийт Оясоо

Поиск поэтики сущного

Но что же это — другое? Ответить на этот вопрос может вторая линия, которую NO развивал в своем творчестве с самого начала и которая противоположна монументальным общественным высказываниям. Я имею в виду (по большей части моно-) постановки и акции, которые стремятся так или иначе осмыслить и концептуализировать, исследовать и перестроить экзистенцию актера как человека и художника. К таким работам можно причислить NO85,5 «99x» (Кристьян Сарв 99 раз читал один и тот же монолог Генри Миллера, в роли ассистентов выступали братья Кальюярв), NO77,5 «Täna õhtul Jaak Prints» («Сегодня вечером выступает Яак Принтс», постановщик Оясоо, драматург Эеро Эпнер), NO70,5 «Rasmus Kaljujärve aktsioon» («Акция Расмуса Кальюярва») в Соломенном театре, переросшая в монопредставление Расмуса NO64 «Lõpus on kõik õnnelikud, ja kui pole, siis ei ole veel lõpp» («В конце все будут счастливы, а если нет, то, значит, это еще не конец», постановщики Оясоо и Семпер, автору данной статьи выпало счастье и честь внести свою лепту при написании текста этого спектакля), NO62 «Lindmees» («Человек-птица», Chalice, постановщики-драматурги Семпер и Лаур Кауниссааре, звукорежиссер Хендрик Кальюярв), NO52 «Muuseas: ma armastan sind» («Кстати, я тебя люблю», Прийт Выйгемаст и Вайко Эплик, постановщики-драматурги Семпер и Лаури Лагле), NO41,5 «Rasmus Kaljujärv: 30 aastat laval» («Расмус Кальюярв: 30 лет на сцене», тема постановки — Кальюярв, но на самом деле это сольное выступление Эпнера), NO40,5 «Ood» («Ода», Ярмо Реха, соавтор Лаури Калдоя, драматург Кауниссааре), NO30,4 «Esimene lugemine: Ragnar Uustali päevik» («Первое чтение: дневник Рагнара Уусталя»). Также сюда можно отнести акцию NO82,5 «Pekingi ooper» («Пекинская опера»), когда актеры нащупывали границы своих возможностей. Из этой акции особенно запомнилось выступление Миртель Похла, которая вперемежку выступала одновременно во всех своих ролях, реагируя на ключевые слова партнеров. Это было мощно и по-новому раскрыло художественный метод Похла. Еще я бы назвал постановки Марта Кангро NO59 «samm lähemale» («на один шаг ближе») и особенно NO44 «FANTASTIKA» («ФАНТАСТИКА»): в основе этих постановок лежат истории и личности самих актеров. В «FANTASTIKA» актеры должны были играть самих себя, четко передавая свою психофизическую фактуру. Казалось, что это очень естественная импровизация, в действительности же все было четко выстроено.

Возможно, я преувеличиваю, но именно в этом перечне спектаклей кроется сущность театра NO99. В ходе этих постановок и акций реальные люди в какой-то степени становились фикцией, а границы между миром реальным и вымышленным размывались. Это значит, что в них действительно искали суть жизни и внутреннюю поэтическую структуру человека и художника. Именно поэтому и нужна фикция и поэтические техники — они позволяют добраться до глубинной структуры жизни. Политические постановки NO — это всего лишь применение тех же принципов, но на коллективном уровне.

NO постиг поэзию сущности человека, художника и гражданина. При этом театр никогда не давал ответы, он постоянно ставил под вопрос себя и других, и всегда существовала вероятность, что очередной вопрос может принести погибель. NO одновременно был сфинксом и Эдипом.

Самурайский настрой в начале и в конце работы театра говорит об определенном моральном принципе: всегда выполнять данное самому себе обещание. Подобный настрой невозможен без стремления к целостности в очень многих смыслах и сферах.   Прежде всего эта целостность выражается в художественном, эстетическом и поэтическом уровне. Это значит, что театр Семпере-Оясоо-Эпнера нес в себе эстетически и поэтически обоснованную мораль по отношению к этому миру. В данном случае мораль не означает выбор между верным и неверным, хорошим и плохим, а выбор между целостным и половинчатым, совершенным и несовершенным, поэтически прочувствованным и предлагающим простые ответы. Искусство — это поступок, а не только высказывание мнения, развлечение или украшение будней, и поступок этот должен быть совершенным, чтобы не остаться всего лишь жестом.

NO театр не прервался на половине, а сам довел задуманное до конца.

Ааре Пильв — писатель и литературовед, в NO99 был «внутренним рецензентом» и соавтором нескольких текстов.