П.И. Филимонов «Exit music for a film»

отрывок из романа «Пела, пока всё не закончилось»

П.И. Филимонов написал новый роман, который отличается от всей предыдущей прозы автора. В самом этом факте нет ничего удивительного, поскольку эта одна из творческих задач Филимонова: каждый следующий роман писать иначе, будто его книги создает несколько человек, прикрываясь общим псевдонимом. «Пела, пока всё не закончилось» — это точно не Филимонов. Тут четко маркирована Эстония: Таллинн, Тарту и даже… Выру. Тут есть тяжело больной родственник, за которым нужно ухаживать, а значит, присутствуют размышления о вечном. Это совсем другой Филимонов: мудрый, сопереживающий, живущий днем сегодняшним. Писатель, который впервые повернулся лицом к своему читателю.

***
Например, в таком. В каком ещё кино может себя чувствовать взрослый, только что вступивший в жизнь мужчина, ещё не избавившийся от романтических выблевок собственной юности? Обманывающий себя как раз в отношении этого самого вступления в жизнь? Робко замерший на пороге, думающий о том, нужно ли стучаться? С одной стороны, это заложено в каноны вежливости, его учили стучаться мама, детский сад, начальная школа, и где-то внутри он был полностью согласен с разумностью и обоснованностью этого подхода. С другой стороны, старшая школа, друзья и моральные авторитеты учили его, что стучаться как раз не нужно, что сильный, независимый и уверенный в себе отвязный парень открывает дверь без стука, и если, допустим, за ней предстанет его взгляду визжащая милая красотка в нижнем белье, то оно и к лучшему.

Только боевик. Это мог быть только боевик. Причём со мной в главной роли. Вот я пробираюсь по длинному коридору с пистолетом, осторожно заглядывая за каждый угол. Вот мою спину прикрывает мой верный друг, мой чёрный брат, с которым у нас возникают различные межкультурные трения, но во время боевой операции они всегда отходят на второй план, а на первый выступает мужская солидарность, осознание того, что мы в одной лодке, и нам не на кого опереться в этом опасном лабиринте, кроме как друг на друга. Вот мне в глаза умоляюще и страстно смотрит знойная красавица в чуть порванной на плече белой блузке, обещая стать призом и трофеем в этой гонке за выживание. Вот на меня надеется, нет, не человечество, это будет в третьем или четвёртом сиквеле, пока просто население одного конкретного маленького городка, куда меня направили с заданием разобраться с местной мафией, с этими опереточными мясниками в забрызганных кровью фартуках (и где был мой мозг в этот момент, как он только мог не уловить намёк, хотя неизвестно, изменилось ли бы от этого хоть что-нибудь). Вот я стреляю, стреляю по силуэту, показавшемуся в дверном проёме, чувствуя мускулистым плечом лёгкую отдачу своего верного люгера. Вот я выхожу на открытое пространство, неумолимый, как сама судьба, как Немезида, спустившаяся со своих небес с целью покарать зло и обеспечить хрупкое торжество добра. Вот что-то блестит в окне верхнего этажа, и я успеваю ещё осознать, что это бликует на солнце дуло снайпера, из которого сейчас, вот прямо сейчас, вот именно сейчас вылетит пуля, от которой мне уже не укрыться, не спастись, не уклониться. Вот я успеваю ещё задаться вопросом, направленным к режиссёрам и продюсерам этой нелепой драмы.

— Как же так, ведь я же главный положительный герой, а их никогда не убивают в самом начале фильма, иначе фильм потеряет свою историю, потеряет свой драйв, потеряет всё и будет обречён тут же закончиться?

Вот пуля вонзается в мой мозг, пронизывая голову невероятной красной вспышкой, так что почти и не больно даже, и наплывающие финальные титры объясняют мне: «Бывает и так, Олимпий».

Олимпий, это, понятно, я.

Ищите в сентябре роман «Пела, пока всё не закончилось» в магазинах Rahva Raamat и Apollo.