7 возможностей для попкультурного флирта с нацизмом

Нацизм — это тема, которая не оставляет людей равнодушными, правда одним она кажется серьезной, а других смешит. Книги о Гитлере и нацистах — надежный товар на все времена, по крайней мере, среди мальчиков предподросткового возраста и стариков. Да и в поп-культуре можно найти множество примеров нацистского фетишизма. Скорее всего, их было бы еще больше, если бы мир относился к этому явлению более благосклонно.

Эстетические причины

«А как нацисты умели себя подать! Я имею в виду дома Альберта Шпеера, фильмы Лени Рифеншталь, парады и флаги — просто фантастика, это действительно красиво» — это слова одного из самых стильных певцов всех времен Брайана Ферри из интервью 2007 года для немецкой газеты Welt am Sonntag. Музыкант также упомянул, что свою лондонскую студию он называет «Фюрербункер». Высказывания Ферри вызвали скандал. Принося извинения, он пояснил, что говорил исключительно с точки зрения истории искусства.

Холодная матрица смерти

Когда в середине 1970-х в Великобритании панк начал поднимать свою голову, это случайно привело и к проявлениям нацистского фетишизма. Если нацистов привлекали красота, гармония и здоровье, то панк-рок качнул маятник в противоположном направлении — панк хотел шокировать и быть безобразным, хотел, чтобы говорили о закате Западного мира и о конце света. Siouxsie and the Banshees выходили на сцену со свастиками на браслетах, Joy Division взяли себе название из романа «Дом кукол» 1965 года, который написал бывший заключенный концлагеря, утверждавший, что там «Дивизией удовольствия» называлась группа людей, которых нацисты использовали в качестве секс-рабов.

В сборном мини-альбоме «Short Circuit: Live at the Electric Circus» певец Joy Division Иэн Кертис кричал: «Вы помните Рудольфа Гесса?» (прим. ред. — согласно Википедии, выкрик принадлежит гитаристу группы Бернарду Самнеру). На обложке их первого EP «An Ideal for Living» (группа тогда еще называлась Warsaw) можно увидеть рисунки бьющего в барабан юного гитлеровца, а на развороте — солдата штурмового отряда, целящегося из автомата в еврейского мальчика. Беря у группы интервью, журналисты рано или поздно возвращались к вопросам о нацизме — что же это все-таки значит. «Мы ничего об этом не знаем», — отвечали музыканты. «Фашистское искусство восхваляет покорность, провоцирует безумие и приукрашивает смерть» — написала Сьюзен Зонтаг в своем эссе «Восхитительный фашизм». И если бы она заменила «фашизм» на «Joy Division», кто-то бы подметил: «Какое точное определение!»

Зло вызывает симпатию

Симпатию, как и антипатию к нацистам можно встретить скорее в таких более экстремальных жанрах, как метал, панк, хардкор. В своем роде нацистская Германия олицетворяет некий абсолют — для кого зла, для кого справедливости. Обычно на поиски абсолюта отправляются по тропе радикализма, на которой нет места компромиссам. Именно такой и была группа Throbbing Gristle, которую называют пионерами индастриала, и чей лидер Дженезис Пи-Орридж любил носить символы дисциплины: облачался в форму десантника и позировал с немецкой овчаркой. Их логотип с молнией напоминал эмблему Британского союза фашистов «Англия, проснись», а сторона Б их дебютного сингла носила название «Zyklon B Zombie», отсылающее к ядовитому газу, которым травили евреев. Студия группы называлась «Фабрика смерти», и на обложке их первого альбома «Music from the Death Factory», естественно, был изображен концлагерь с высокой трубой. Их интересовало зло, и нацисты были его одной маленькой частицей.

Кислотные фашисты

В конце 1960-х в солнечной Калифорнии орудовала банда Чарльза Мэнсона, убивая людей и делая кровью надписи «Helter Skelter» (в переводе с англ. «кавардак»). Расист Мэнсон хотел развязать апокалиптическую расовую войну: убийствами он планировал спровоцировать нападения белокожих на чернокожих, после чего чернокожие переубивали бы белокожих, он же все это время скрывался бы в пещерах Долины смерти, а когда настал правильный момент, вышел бы оттуда и взял в свои руки бразды правления, потому что черные сами делать этого не умеют. План Мэнсона провалился, так как его арестовали, и до самой смерти он жил в тюрьме. На лице у него была вытатуирована свастика, а в ультраправых кругах США у его учения до сих пор есть поклонники. Для кого-то его замыслы хорошо ложатся на начавшую распространяться после окончания Второй мировой войны странную философию под названием «эзотерический гитлеризм», в основе которой была идея объединившей нацизм и индуизм греко-французской писательницы Савитри Деви о том, что Гитлер был девятым аватаром индуистского бога Вишну.

Теоретизируя о деятельности Мэнсона и его последователей, используется такое понятие или метафора как «кислотный фашизм» («кислотный», то есть связанный с ЛСД). Первая составляющая этого словосочетания, согласно описаниям, освобождает и расширяет сознание и порождает хаос, вторая же — сжимает, дисциплинирует, упорядочивает и подчиняет. Движение хиппи вызвало хаос, поэтому у кого-то появилась потребность в сильном лидере и твердой руке — вот это объяснение, что такое кислотный фашизм. Пожалуй, это понятие может быть полезным и при диагностировании сегодняшних политических трендов: сейчас на повестке дня одновременно как технологическое разжижение мира, так и подъем ультраправых настроений.

Побочные явления кокаина

Говорят, процесс создания альбома «Station to Station» Дэвид Боуи не помнит — кокаин сыграл свою роль. В 1975-1976 годах музыкант называл себя Изможденным Белым Герцогом и выглядел так, словно он прибыл прямиком из Веймарской республики. Он употреблял так много кокаина, что иногда считал себя Гитлером, говоря о том, как Великобритания выиграла бы от фашистской формы правления, а он был бы «чертовски хорошим Гитлером». Помимо этого он начал собирать нацистскую атрибутику, вместе с которой его развернули на границе, когда он направлялся на поезде в Россию. «Иди своим путем вместе со своим отвратительным барахлом», — сказали ему. В те странные времена какой-то фотограф запечатлел Боуи вроде как кидающим зигу на лондонском вокзале Виктория. Позже певец объяснил, что на самом деле он только махал рукой.

Gesamtkunstwerk

Когда выступает Rammstein, стадион переполнен. Цитируя Славой Жижека, Rammstein играет с неофашистскими методами маркетинга. Музыканты гипермаскулинны и двигаются маршевым шагом; в том, как они себя выражают, важны проявления господства и подчинения; их ритуальные шоу со столбами огня можно при желании сравнить с рейхстагом в Нюрнберге, чья огненная колонна, поговаривают, была видна даже в Чехии. Rammstein гомоэротичны в той степени, что могут возбудить даже самого убежденного гомофоба — я видел подобное собственными глазами. В политическом плане музыканты, по их собственным словам, придерживаются скорее левых взглядов. Жижеку нравилось думать, что в Rammstein — это манифест чего-то доидеологического: они настолько перегибают палку в своем шоу, что в нем начинает мерещиться абсурд и гротеск идеологического обращения. По поводу Rammstein порой говорят, что, конечно, их посыл можно истолковать неверно, но ведь с искусством именно так часто и происходит, иначе это не искусство.

По стопам великого Одина

Ранее я упоминал экстремальные жанры. Норвежский представитель блэк-метала Варг Викернес, который вошел в историю музыки под именем Burzum, крайне экстремален, с какой стороны ни глянь. В доме его детcтва на стене висит портрет Гитлера, а в молодости он тесно контактировал с неофашистами. В середине 90-х Викернес на 21 год сел в тюрьму, убив своего коллегу по блэк-металу Евронимуса, в придачу к этому его обвиняли в поджоге нескольких деревянных церквей. Он говорил, что до конца 90-х его можно было считать нацистом, но потом он начал копать глубже и дошел до бога Одина. Свою симпатию к фашизму Викернес объясняет тем обстоятельством, что многие норвежские и немецкие нацисты считали, что иудеохристианство — это чуждая для европейских народов еврейская религия, а их истинной верой является язычество. Викернеса описывают как «идола скинхедов, интересующихся язычеством».

Конечно же, это далеко не полный список примеров, а всего лишь короткий обзор, который рассматривает следы нацизма в наиболее широко признанных слоях (поп)-культуры. Также некоторые из приведенных примеров предполагают варианты трактовок, не являясь окончательным вердиктом. А то, что происходит в подвалах, андеграунде или в темных уголках интернета, где не только флиртуют, но и действуют, может стать темой для будущей статьи с немного другой постановкой вопроса.

Янар Ала — пишущий о культуре журналист, писатель. Самой совершенной письменной формой Янар считает рецензию на музыкальный альбом.